Небольшое предисловие для этого интервью.
30 октября 2017 года в Беер-Шеве не стало Элиягу (Леонид Михайлович) Леванта. Этот шахматный Энтузиаст (с большой буквы) репатриировался в Израиль в далёком 1972 году из Ленинграда. То, что он сделал за более чем 40 лет своей деятельности для шахмат в Израиле ни до него, и думаю, не после него, никто не сделал и не сделает. Человек в израильской глуши, где на месте нынешнего шахматного центра, который уже давно носит его имя, в семидесятые годы бродили верблюды, создал самый известный и сильный шахматный клуб страны, помог бесчисленному количеству шахматистов всех уровней, в том числе и моей семье, добился проведения в Беер-Шеве командного чемпионата мира... И по количеству гроссмейстеров на душу населения Беер-Шева была "впереди планеты всей".
И, как часто бывает, сейчас многие вспоминают об этом человеке. Вот, что написал в "фейсбуке" израильский гроссмейстер и Президент АШП Эмиль Сутовский:
"Элиягу (Леонид) Левант, человек сделавший для шахмат в Израиле больше, чем кто-либо. Настоящий подвижник и энтузиаст. Блокадник, переживший ужасы войны, и потом многое успевший в родном Ленинграде, приехав в Израиль в сорок пять лет, он решил заразить шахматной лихорадкой пустынную и абсолютно безвидную тогда Беер-Шеву. Он обошёл все школы, обил все бюрократические пороги и на ровном месте создал шахматный центр. Гроссмейстер Алон Гринфельд - как раз из того первого набора учеников. А сколько их было за сорок лет - десятки гроссмейстеров и мастеров, клуб, в котором учились тысячи детей, и куда приходили сотни ветеранов. Элиягу оставался на посту до 85 лет - всегда деятельный, живущий своим детищем. И в то же время, не выпячивающий свою роль, не кичащийся. Посмотрите в Интернете - не найти фоток с Левантом, а ведь он организовал десяток гроссмейстерских турниров, лет двадцать пять ежегодно вывозил команду на ЕвроКубки, создав феномен Беер-Шевы. А фоток нет..."
Я зашёл в поисковый сервис "Яндекса" и обнаружил там свою маленькую фотографию Элиягу, сделанную во время одного из международных турниров в Беер-Шеве. На такие турниры он регулярно приглашал своего школьного друга В.Л.Корчного. А фотку я выставил на этом сайте в предисловии к его интервью, сделанном на иврите для сайта шахматной федерации Израиля... Но оказалось, что и материалов, связанных с этим человеком практически нет. Так вот, чтобы не потерять хотя бы то, что есть сейчас, я и решил опубликовать здесь взятый из пока ещё "живого" архива газеты "Невское время" это интервью, взятое в 1999 Александром Кругликовым, исправив некоторые грамматические ошибки.
Часть I
Ветераны шахмат Ленинграда - Петербурга помнят Леонида Михайловича Леванта, международного арбитра, одного из организаторов шахматного движения в нашем городе.
Очередная поездка в северную столицу состоялась вместе с командой клуба "Беэр-Шева", который он создал, выпестовал и сделал одним из сильнейших в Европе. Израильские шахматисты
провели товарищеский матч с петербургскими гроссмейстерами. Незадолго до его окончания и состоялась наша встреча.
- Леонид Михайлович, пожалуйста, расскажите о городе Беэр-Шева, о шахматном клубе. И представьте команду, которая уже не первый раз играет с петербуржцами.
- Город Беэр-Шева - столица пустыни Негев. Это когда-то и была пустыня, но сегодня это очень зеленый край, наш город теперь весь в зелени, даже сухость определенная нарушена. Когда я
приехал в этот город в 1972 году, его население не превышало 70 тысяч, сейчас 180 тысяч. Толчком к развитию Беэр-Шевы послужило открытие в 1970 году университета по инициативе
Бен-Гуриона. Университет очень большой, в настоящее время в нем учатся около 16 тысяч студентов.
В этом учебном заведении может учиться каждый, кто хочет. Все его дипломы вполне приемлемы в любой стране мира, включая Соединенные Штаты Америки. Часто выпускники беэр-шевского
университета едут продолжать учебу за океан (по российским понятиям - это аспирантура), в докторантуру - так это называется в Израиле. Докторантуру многие любят заканчивать в Соединенных
Штатах Америки, после учебы в Израиле это так принято. Вообще, надо сказать, что Израиль считают такой маленькой Америкой. Все, что происходит нового в Америке, - и хорошего, и
плохого, - потом перекочевывает в Израиль.
- В меньших масштабах?
- Слава Богу, все в меньших масштабах, потому что есть много и плохого. Что касается шахмат, то, когда я приехал в Беэр-Шеву, их там не было никаких. Сначала я получил приглашение работать в
тель-авивском клубе, который был тоже не на высоком уровне. Я имел достаточный опыт, был руководителем, ответственным секретарем федерации шахмат Ленинграда и видел убогость всей местной
федерации. Они любили играть, и никаким профессионализмом даже и не пахло, хотя патриархом шахмат Израиля был в то время международный мастер Черняк, встречавшийся в свое время за
шахматной доской и с Алехиным, и с Капабланкой, и с другими.
Это был низкий уровень, и поэтому я отклонил предложение работать в тель-авивском клубе и захотел поехать в Беэр-Шеву, где вообще ничего не было. Считал, что там можно создать что-то новое, самому быть хозяином и чего-то добиться, Черняк тогда очень удивился моему решению. "Что там? Ноль?" - спросил я его. Он ответил: "Нет, не ноль, в Беэр-Шеве минус один. И вам, дорогой, надо поработать еще годик-полтора, чтобы довести до нуля".
Но я за эти годы сделал очень многое и доказал, что даже в таком городе, где понятия не имели о шахматах, можно чего-то добиться. Сегодня это наша достопримечательность - шахматный клуб. Туристы, которые приезжают в Беэр-Шеву, непременно посещают наш клуб, он очень хороший, красивый. Сейчас строится второй этаж, это будет целый дворец. Раньше у нас была одна команда, которую я создал, она выступала в самой последней израильской лиге. Довольно быстро вышли в высшую лигу и уже с 78-го года в ней играем и за двадцать лет были, я боюсь соврать, 12 - 13 раз чемпионами страны и 13 - 14 (на один раз больше) обладателями Кубка Израиля. Наш клуб завоевал все самые лучшие позиции. В чемпионате страны у нас выступают более тридцати команд. Представьте себе: Иерусалим вместе с Хайфой - это два больших города вместе взятые, в шахматной силе представляют примерно половину Беэр-Шевы.
Сегодня по количеству гроссмейстеров мы занимаем первое место в мире на душу населения - на каждые 20 тысяч жителей города у нас есть гроссмейстер. Такого нет ни в одном городе мира. Как-то Каспаров засомневался и сказал мне, что это сомнительно: в Исландии больше должно быть. Подсчитали, выяснили, что Беэр-Шева все же впереди. Ну. а что представляет собой наша команда?
У нас, правда, в городе живет знакомый вам бывший ленинградец Леонид Юдасин. Он - религиозный человек, играл ранее в нашем клубе. Но кто ближе к Богу, тому повинностей надо много исполнять перед ним. Поэтому очень сложно было с ним работать, потому что по субботам он не записывает партий, и на международных турнирах - то одно, то другое. Я предложил ему перейти в хороший религиозный клуб, за который он и играет теперь. Кстати, в нем все бывшие мои воспитанники, беэршевцы. С Санкт-Петербургом мы играли в финале первенства Европы, заняли третье место в турнире.
- Первый раз вы участвовали в этом Кубке европейских чемпионов?
- Нет, ну что вы! Мы играем уже пять лет подряд.
- Но медали завоевали впервые?
- Медали, да, первый раз. Что получалось раньше? Например, прежде Халифман играл и за Новосибирск, и за Ригу. Он выступал за две команды, вылетела одна, мог играть за другую. Странности такие были. В команде Югославии на первой доске выступал Крамник, на второй - Ананд. Какое отношение имеют они к Югославии? Никакого! На четвертой доске сидел Гельфанд, наш израильтянин. Против нас играл. Вот какие команды выставляли. А у меня все - свои, беершевцы. Почему? Потому что не могу сказать своему гроссмейстеру, который завоевал звание чемпиона страны, выиграл вместе с командой полуфинальные соревнования, что в финале будет играть вместо него другой. Я не могу этого сделать.
Теперь новое положение. Состав команды, которая будет участвовать в первенстве Европы, должен быть заверен шахматной федерацией страны. И должно быть указано, даже если они и чужие - это неважно, что все эти люди играли в лиге в течение года за свой клуб. И тогда шахматист будет выступать в Кубке чемпионов. Это нормально. Я не против иностранцев, но надо, чтобы он участвовал в жизни клуба, выступал за него. А то что получается? Есть шахматисты, которые защищают цвета клуба, которого даже никогда не видели.
- Леонид Михайлович, попрошу вас рассказать о своих игроках.
- В первую очередь мне хочется сказать о своем любимце - все это знают, - об Алоне Гринфельде. Когда я приехал в Беэр-Шеву, ему было восемь лет, потом он в чемпионатах мира среди юношей становился и выше Андрея Соколова, и выше Валерия Салова. Алон, правда, все время был вторым, ни разу первого места не занял. Очень хороший гроссмейстер, серьезный человек, теперь уже имеет и своих учеников.
Боря Аврух. Мне нередко говорят: у тебя новые эмигранты из России, и это тебе дает возможность создать хороший клуб. Я не совсем с этим согласен. Действительно, в России шахматы очень популярны до сих пор. Считаю, это единственная страна в мире, где так развиты шахматы. Но я не приемлю такого мнения.
Вот, например, Боря Аврух. Правильно - он эмигрант, но он приехал мальчиком, не было у него даже звания международного мастера. Я дал ему двух тренеров, не одного - двух. Хузман - это тренер Гельфанда - с ним очень много работал. И тактикой с Борей много занимался Цейтлин, который стал совсем другим человеком, совсем не тем, кем был он в Ленинграде. Марк каждый день ходит здесь в бассейн, укрепляет здоровье, и, несмотря на свои 55 лет, он - действующий гроссмейстер. Стал гроссмейстером у нас. Я тоже считаю, что это наша заслуга, ибо в России он не мог достичь такой высоты, потому что весь его режим дня, образ жизни и все было не то, что нужно для роста шахматиста. А Боря Аврух? Неизвестно еще, что бы было, если бы он оставался жить в Караганде, играть от турнира до турнира и в своем собственном соку вариться. Наверное, у него не было бы таких результатов, каких добились мы. У него сейчас ЭЛО 2610, и Боря еще дальше пойдет.
Поэтому, с одной стороны, это правильно - легче заниматься с новым эмигрантом, у которого уже есть какая-то база, разряд второй или первый. Но известно: самый трудный путь у шахматиста как раз и начинается после второго-первого разряда. И эту тяжелую работу мы берем на себя. Поэтому так не согласен с оппонентами. У нас в Беэр-Шеве ивритоговорящие мне высказывают: "Ты молодец, конечно, здорово все сделал и прочее. Но, наверное, у тебя в клубе одни "русские" - имеются в виду приехавшие из России.
Ну, приехал мальчик, 12 лет, 14 лет, в 18 даже приезжают. Но вот у меня гроссмейстером стал такой Финкель. Приехал парень с Украины перворазрядником, закончил школу. А за четыре-пять лет он стал у нас гроссмейстером. Добился бы он этого в Каменец-Подольском, где он был? Нет, конечно. А у нас творческая лаборатория работает, специальная комната мастеров и гроссмейстеров. У меня три компьютера, полная информация. Все, что выходит в мире из литературы, - мы все получаем. Особенно для молодых шахматистов я не жалею денег. Часто гроссмейстеры с завистью смотрят на этих молодых. Я им говорю: "А вы тоже были такими, я на вас тоже так тратил, когда вы росли".
Я провожу различные шахматные фестивали - это тоже имеет значение. В прошлом году мы встречались в матче с Санкт-Петербургом, было немало зрителей. Из 18 или 19 международных турниров, которые мы устроили, - Виктор Корчной играл в шестнадцати. Приезжали и другие знаменитые гроссмейстеры. Мальчики это видят и понимают, что шахматы - серьезное дело. Вернусь к тем, кто играет в эти дни с петербургскими гроссмейстерами. Виктор Михалевский, который пришел к нам в клуб, переехал в Беэр-Шеву специально, чтобы совершенствоваться. Тоже стал у нас гроссмейстером. Хузман. Он уже приехал в Израиль гроссмейстером, но я считаю, что получил у нас очень большие возможности, стал тренером Гельфанда - это очень важно. Хузман считается у нас в Израиле одним из лучших тренеров, помимо того, что сам он - хороший гроссмейстер. И Цейтлин, о котором я уже немного сказал, он бывший ленинградец. Вот таковы наши шахматные дела у команды, которая является гордостью не только города, но и страны.
Часть II
Элиягу ЛЕВАНТ:
"Я просто счастлив"
- Леонид Михайлович, с вашего разрешения вернемся к 70-м годам. Вы уже сказали, что эмигрировали в 1972 году. И мы, кстати, с того периода и не виделись, хотя вы и приезжали в нашу страну, в Россию. После того, как вы, уехали из Ленинграда, говорили, что вы жили неплохо, обеспечены были. Якобы, уехали из-за того, что умерший родственник поставил условие - завещанные вам пять миллионов долларов вы получите в том случае, если будете жить в Израиле.
- Совсем не так. Во-первых, это совершенно не так. Никого у меня там не было. Обеспечен я был, действительно, хорошо. Моя жена преподавала в институте Бонч-Бруевича, у меня была максимальная зарплата, которую мог получать тренер по шахматам - тогда с разрешения всех инстанций. Имел машину, хорошую квартиру на Заневском проспекте, даже дачу недалеко от Шалаша Ленина, в Тарховке. Это все правда, я жил здесь очень хорошо и грех мне было жаловаться, конечно. Но вы знаете, должен вам сказать, что у меня было такое ощущение, я бы не хотел пропихивать потом детей в университеты. Мне очень неприятна эта работа, боялся, что они не будут приняты. Действительно, те специальности, которые они выбрали (им было 11 и 13 лет), они их получили затем. Здесь они бы приняты не были - это точно в то время. Сын у меня закончил физический факультет университета, сейчас он пишет докторскую диссертацию по компьютерам,а дочка закончила режиссерское отделение тель-авивского университета, это равно театральному институту. Практически даже самый большой мой блат, если бы я попросил, не позволил бы им поступить в такие вузы здесь в СССР. Еще дочь, может быть, а что касается сына, на физический факультет он бы не прошел никогда. Но в Израиле они все это получили, мне не надо было ничего для них особенного делать. Что они заслуживают, то и получают. Мне не надо никого просить, никуда ходить. И потом я пришел к выводу - это было мое личное мнение (знаете, Бернард Шоу сказал: "История нас учит, что она нас ничему не учит") - что нормально жить можно только относясь к большинству нации, а не к меньшинству. Да, я добился в Советском Союзе определенных высот, обладал качествами хорошего организатора. Даже Михаил Моисеевич Ботвинник, после того, как Рохлин ушел на пенсию, как-то сказал мне: "Вы, Леонид Михайлович, безусловно, чемпион Советского Союза". Это мне был очень приятный комплимент сказан.
Но я хотел, считал, что дети должны расти там. Я ведь боялся за них очень. Мне-то нечего было бояться, здесь я был на вершинах определенных и меня, конечно, никто не собирался снимать и даже был очень любим в "Спартаке", где работал старшим тренером. Там председатель общества Борис Николаевич Иванов меня просто обожал. Он был просто в панике, когда узнал, что я хочу уехать, он был уверен, что я обиделся за то, что езжу только в страны народной демократии. Ездил на разные турниры и судил фестиваль в Болгарии, а он мне сказал: "Я знаю, ты обижаешься, что на Запад не едешь. Возьму тебя - "Спартак" тогда играл в Кубке обладателей кубков - мы едем в Мадрид. Ты со мной поедешь, только не надо - завалится вся работа". Но я уже решил...
- Извините, я вас перебью. Напомните пожалуйста, вы уже тогда были одни из немногих международным арбитром в Советском Союзе?
- Да, я получил международного арбитра вместе с Авербахом, если не ошибаюсь, в 66-м году.
- Тогда очень мало было у нас международных арбитров, а в Ленинграде из шахматных деятелей это звание имели только вы.
- Кто же у нас был еще? Я не помню. Шапиро еще не получил. Может быть, и я один... Знаю только: по ходатайству советской федерации я и Авербах, мы двое получили в один день. Это знаю точно. Я был главным судьей финала первенства СССР по шахматам. Да, это был 1966 год, где Корчной взял первое место. В 1967-м международный турнир проходил - "50-летие Октября", я тоже был главным судьей и тоже Корчной занял там первое место. И Гуфельд в этом турнире недовыполнил до нормы гроссмейстера пол-очка, но ему дали.
- Леонид Михайлович, и несколько слов о том, как проходит матч в Петербурге. Какова организация, с вашей точки зрения, прием?
- Во-первых, должен сказать, это было очень трогательно мне лично, ведь я впервые переступил порог этого клуба в 1938 году, когда состоялся матч за звание чемпиона СССР Левенфиш - Ботвинник. Тогда Ботвинник вернулся с "Авро-турнира" из Голландии, заняв третье место после Кереса и Файна, выше Алехина и Капабланки. И каждый день я приходит смотреть результат партий - в окне они выставлялись. Ботвинник тогда потребовал проведение этого матча, он хотел стать чемпионом Советского Союза, но не мог, так как играл в это время в Авро-турнире. Левенфиш чемпионат выиграл, но Ботвинник считал, что имеет право на дополнительный матч. Но, конечно, это неправильно было, но ему все же пошли навстречу. Мы знаем, они сыграли 5:5. И при ничейном счете чемпион сохранил свое звание.
И вот я вновь в клубе на улице Желябова, это ведь большой кусок моей жизни, я уехал, когда мне было 44 с половиной года уже. Конечно, все это волнительно, все напоминает о прошлом. Мой любимый ученик Гринфельд меня спрашивает: "Скажи, пожалуйста, вот это здание, это помещение так и было, когда ты работал?". Я много рассказывал Алону о Ленинграде, он не говорит по-русски, и боялся ехать в Россию, так как не знает русского языка, к нему на улицах пристают. Но со мной, конечно, согласился приехать. Организован матч очень хорошо, у меня никаких претензий быть не может. Хропов сказал, что очень доволен был нашим приемом.
Должен сказать, что международные турниры провожу очень хорошо. Когда питерские шахматисты приехали, мы даже провели два тура в Тель-Авиве, чтобы они смогли ознакомиться с нашей столицей. Потом мы целый день потратили на Иерусалим, посмотрели все святые места и христиански, и иудейские, были у гроба Господня. Показал все, что можно было, питерцы очень довольны остались.
Теперь мы тоже очень довольны. Борис Мефодиевич нас очень хорошо принял, мы даже обеспечены специальным автобусом, который везет нас из гостиницы. Раньше это называлось ленинградское гостеприимство - я это ощущаю, именно так. И, конечно, приятно встречаться со всеми друзьями. К сожалению, многие из них уже умерли.
- И последний вопрос, Леонид Михайлович, вы довольны своей судьбой. Всего в жизни добились?
- Я счастлив просто. Мой сын - ему сейчас 38 лет, сказал мне: "Папа, смотри, как хорошо, что ты забрал нас с Ингой (это дочка наша). Мы в полном порядке: закончили институты, работаем" Сын работает в очень хорошей компьютерной американской фирме. Дочь - оперный режиссер, разъезжает по всему миру, ставит оперы в Германии, Англии, Австрии. И даже у неё есть какие-то переговоры что-то поставить в Большом театре. Она тоже всем довольна. Дети считают, что и я в полном порядке. Говоря о себе, могу сказать: я добился своей главной цели - создать шахматный клуб, который будет на мировом уровне. В таком городе, как Беэр-Шева, - это очень трудно было сделать. Мне удалось. Все знают, что шахматы - это достояние города. Я получил звание, которое редко кто получает. На 40-летие Израиля (11 лет назад) звание "Любимец города".
У нас есть звания "Почетный гражданин города" и "Любимец города". Первое из этих званий присваивают людям, которые там миллиончик-два долларов дают на развитие города и таких сразу заносят на специальную доску. А кто работает, трудится, как негр на плантации - тому дают звание "Любимец города". И вот я попал в число самых первых, в День независимости мне присвоили это звание. Конечно, я доволен. Много путешествую, помимо шахматных соревнований, мы с женой имеем возможность гулять по всему миру. Я давно уже перешел пенсионный рубеж (6 лет назад). У нас - на пенсию уходят с 65, мне уже 71. Но мне даже повышают зарплату, чтобы я не уходил. Хотя пенсионное обеспечение в нашей стране на очень хорошем уровне и у меня пенсия почти равна зарплате. Поэтому человек, уходя на пенсию, материально не страдает. Есть очень много льгот для пенсионеров. У моей жены тоже самое. Она - преподаватель университета, хорошо обеспечена. У нас, слава Богу, все есть: дом, всё, что надо.
Дело не в материальном обеспечении, главное, что морально мы все очень хорошо чувствуем себя. Все нормально, спокойно. Многие говорят, что у нас идет война и прочее. Я думаю, сколько в Израиле за год погибает людей, в Ленинграде - за месяц, наверное, или за полмесяца. У нас примерно население одинаковое, что в Ленинграде, что и всей страны нашей. Я не вижу ничего страшного и не переживаю в своем возрасте - прожил уже хорошую жизнь. Но за детей, за внуков, конечно, переживаю, за страну - естественно. Посмотрите, что творится сегодня в Югославии - это ужас какой, кошмар. Что делается? Не понравится где-нибудь премьер-министр какой-нибудь и начнут бомбить. Я не понимаю, как это может быть в свободном обществе. Настоящий диктат сильных. Но где? В странах, которые считают себя свободными, демократическими. Это что же такое происходит? Поэтому я переживаю за свою страну тоже. И когда есть хорошее, и когда - плохое. Как и во всех странах - переживания одинаковы...
|
Каталог статей